Если вам знакомо чувство охватывающего праведного гнева, который возникает в близких отношениях в ответ на определенные триггеры, всегда имеет смысл присмотреться, что этот гнев скрывает. Я имею в виду состояние, при котором срабатывает внутренняя связка «ах так, ну всё!», что как будто даёт право теперь «мочить» партнера напропалую, используя любые способы, лишь бы причинить ответную боль и победить, доказав, кто здесь настоящая жертва. Характерно именно это внутреннее переступание «красной черты», после которой все средства хороши и позволительны, ведь «это он/она начал(а)».

Во-первых, здесь всегда имеет место проекция, то есть использование прошлого опыта, который сейчас выходит на первый план, затмевая настоящего человека перед нами со всеми его реальными мотивами, чувствами и намерениями. Вы видите уже не его, вы видите «всё понятно», «если надо объяснять – то не надо объяснять» и т.д. Исходя из этого пункта, стоит пробовать нащупать и отодвинуть в сторону свои сработавшие установки, чтобы дать шанс услышать собеседника, постараться поверить его словам и поступкам, хотя бы примериться к тому, «а что, если там есть что-то ещё, чего я не вижу».

Во-вторых, можно заметить, как включается всеми любимый треугольник Карпмана. Среагировав на триггер, который задевает наши чувства, вы моментально оказываетесь привычным для себя образом в роли жертвы, а затем разворачиваете агрессивного преследователя, чтобы защититься, в то же время надеясь на появление спасателя в лице обидчика. То есть, это такой агрессивный способ жаловаться в надежде на понимание и признание нанесённого ущерба. «Посмотри, какую боль ты мне причинил, я сделаю тебе ещё больнее, чтобы ты понял». А в глубине надежда на то, что сейчас близкий человек прозреет, раскается, бросится утешать и просить прощения, наконец увидев меня и моё страдание. Наконец увидит меня и спасёт нас обоих от этой беспощадной войны. Замечая эти процессы, можно пробовать выходить из роли, описывая её вслух, разоблачая самого себя для партнёра, то есть как бы комментируя свои реакции, объясняя их. Конечно, это уместно и возможно только если между вами есть достаточно доверия.

В-третьих, это состояние крайне эгоцентрично по своей сути (в нём сложно заметить другого с его чувствами), беспомощно и уязвимо, поэтому рождается необходимость биться не на жизнь, а на смерть – ведь иначе не услышат. При этом нет ощущения равенства, взрослых партнерских возможностей. Вы как будто бьётесь против кого-то, кто кажется сильнее, могущественнее, от кого вы на самом деле зависите, но изо всех сил стараетесь этого не показать. (Возвращаемся к пункту 1 – это проекция родителя).

Для того, чтобы пробовать применять способы выхода из сценария, необходимо научиться сохранять контакт со своим внутренним наблюдателем даже в разгаре подобного конфликта. Задавать себе вопросы: «Что сейчас со мной происходит? Зачем я сейчас это делаю/говорю, чтобы что? Можно ли хотя бы гипотетически здесь отреагировать по-другому? Что будет, если я сейчас выберу другую форму и попробую рассказать о том, что на самом деле чувствую, не прикрываясь «очевидными истинами»?